Строительство современных жилых домов, коммерческой и производственной недвижимости, развитие инженерной и транспортной инфраструктур — это ключевые национальные приоритеты. До 2030 года предстоит построить практически один миллиард квадратных метров жилья, при этом ежегодный объем жилищного строительства должен вырасти до 120 млн квадратных метров. Однако скорость возведения зданий, продиктованная рекордными для отрасли плановыми объемами, не должна влиять ни на надежность, ни на качество стройобъектов. Федеральное бюджетное учреждение «Федеральный центр строительного контроля» (ФБУ «РосСтройКонтроль») — подведомственная Минстрою России организация, недавно отметившая свой пятилетний юбилей, — обеспечивает строительный контроль и мониторинг хода строительства объектов по федеральным программам в составе нацпроектов, контроль за эффективным расходованием денежных средств, выделяемых из федерального бюджета, а также обеспечивает функции технического заказчика — управление полным циклом строительства. За все время работы РосСтройКонтроля в эксплуатацию было введено 2 114 объектов. На данный момент количество подконтрольных ФБУ строек составляет 1 238. О специфике работы и о том, как удалось достичь столь высоких результатов, «Стройгазете» рассказал генеральный директор учреждения Владимир ЩЕРБИНИН.

Владимир Станиславович, в ФБУ «РосСтройКонтроль» глобальное пополнение парка техники. Что именно вы получили? Сколько, зачем и как собираетесь использовать?

Мы в этом году по госпрограмме получаем возможность приобрести с государственной субсидией 42 беспилотных летательных аппарата (БПЛА). И это не просто беспилотники, которые можно пойти запросто купить в любом специализированном магазине, а БПЛА, разработанные с участием наших сотрудников, не только конструктивно, но и технически готовые к выполнению достаточно сложных задач, возникающих при контроле за строительством объектов различного назначения.

Необходимо, чтобы беспилотник мог безопасно для окружающих и для самой машины выполнять контрольную функцию, решать задачи в помещениях, недоступных инспектору, — летать, например, в запотолочных пространствах, в стесненных условиях, где невозможно или рискованно использовать стремянку, лестницу или какие-либо другие приспособления.

Поэтому беспилотник собран в защищенном каркасе из композитных материалов, его конструкция тщательно прорабатывалась производителем совместно с нашими специалистами. Аппарат называется «Шершень 8 Гео», он оснащен, помимо прочего, разнообразным оборудованием различного функционального назначения, начиная просто от качественной съемки тех или иных мест до сканирования с возможностью быстрой передачи информации. С применением этих данных, в том числе, в дальнейшем будет формироваться 3D-модель объекта.

Хочу сказать, что БПЛА выбраны нами сейчас в качестве более перспективной платформы для того, чтобы развивать как раз направление, связанное с применением искусственного интеллекта при выявлении строительных дефектов, отклонений конструктивных элементов от проектных решений.

Для выполнения различного рода контрольных задач у нас есть и другие платформы: колесная техника, роботизированная, в том числе роботы-собаки и т. д. Но пока колесная техника не может универсально отрабатывать весь спектр задач. Робот-собака — более универсальная вещь, но очень дорогая (порядка 20 млн рублей) и в России они еще пока не производятся, приходится закупать их в КНР.

А насколько дорого она обходится в эксплуатации?

В эксплуатации она недорогая: достаточно ее заряжать от электросети. Но есть еще дополнительное навесное оборудование весом порядка 10 килограммов, которое по стоимости превосходит самого робота.

В ее использовании есть другие нюансы. Робот может пройти по объекту, получить показания контрольных измерительных приборов, зафиксировать, например, утечку каких-то ядовитых жидкостей на опасных производствах. Но серьезно помочь инспектору с устранением проблем эта «собака» пока, к сожалению, еще не способна, требуется доработка софта. Мы от этого направления не отказываемся, наблюдаем за применением роботов-собак, продолжаем их тестировать.

Но на нынешнем этапе мы переключились больше на беспилотные аппараты. Например, у нас есть в арсенале беспилотник, выполняющий функции на воде: может контролировать рельеф дна там, где ведутся дноуглубительные работы или отсыпка дна в зоне проведения работ на гидротехнических объектах. Сейчас мы вместе с производителем думаем, как сделать апгрейд этого беспилотника, чтобы еще больше расширить его функционал.

Что происходит в плане импортозамещения?

К сожалению, рынок стал сложнее с точки зрения приобретения приборов и оборудования, потому что мы не пытались экономить — экономия на строительном контроле плохо отражается на последующем качестве объекта при его эксплуатации. Поэтому мы изначально были ориентированы на приборы, которые выпускаются ведущими производителями. Например, Leica Geosystems. Сегодня из-за санкций на нашем рынке для этой компании сложилась довольно сложная ситуация, взаимодействие идет, но с удаленной технической поддержкой со стороны производителя. Но при этом все приборы, которые мы приобретали, в строю, в абсолютной боевой готовности, так что никаких сбоев не происходит.

Но, принимая во внимание текущее санкционное давление на Россию, мы, конечно, проанализировали китайский рынок. Там есть альтернативные производители, выпускающие оборудование с чуть меньшим функционалом и чуть, может быть, худшим качеством, но, тем не менее, вызывающее интерес и отвечающее нашим высоким требованиям. Китай очень быстро реагирует на запросы, занимается собственными разработками, да и в плане копирования они научились всему достаточно давно. Поэтому в самое короткое время там появляются новые и заслуживающие внимания приборы.

А отечественные производители вас удовлетворяют?

Продукция отечественных производителей в нашем ассортименте есть, и отдельные приборы мы тоже используем. Но, к сожалению, российский рынок не был заточен на массовую разработку таких изделий, и только сегодня наши приборостроители начинают задумываться о тех потребностях отечественных потребителей, которые раньше покрывались за счет более оперативного и дешевого Китая или за счет более высокотехнологичного западного оборудования.

Но тот же перспективный «Шершень» — это наша совместная с ижевским производителем разработка. Наши требования к этому беспилотнику были изначально очень высокие: он должен быть пылевлагозащищен, безопасен, нести довольно тяжелое оборудование и при этом длительность полета должна составлять не менее 20 минут.

Различные технические устройства, технологии типа искусственного интеллекта — насколько они применимы в строительстве и в контроле за строительством?

Они, безусловно, применимы. Строительная отрасль на самом деле довольно консервативна и не так быстро адаптируется к цифровым технологиям, как некоторые другие. Но при этом уже есть перспективные наработки — очки виртуальной реальности, например, которые мы используем благодаря сотрудничеству с «Газпром нефтью». Сейчас как раз планируется закупка пары комплектов. Их применение дает очень интересный результат: когда инспектор строительного контроля при приемке работ на сложном объекте попадает в затруднительную с точки зрения правильности оценки ситуацию, специалисты в центральном офисе готовы оказать ему профессиональную техническую поддержку. Эксперты, сидя в кабинете, видят то, что видит инспектор на объекте, надев эти очки. Тогда совместно контролируются и оцениваются сложные конструктивные элементы, вызвавшие у инспектора вопрос.

Очки надеваются на строительную каску — все очень удобно. Единственное, что вызвало затруднение во время испытательных тестов, — это когда мы попали в зону слабого интернета (в регионах это довольно распространенная история). Соответственно, мы попросили коллег из «Газпром нефти» продумать и доработать ретрансляционный модуль, который будет усиливать сигнал интернета, чтобы инспектор не зависел от качества сигнала и получал нужную скорость в сети.

Что касается искусственного интеллекта, я, с одной стороны, очень хорошо к нему отношусь, а с другой стороны, всегда говорю, что самого инспектора строительного контроля заменить невозможно ни роботами, ни искусственным интеллектом, потому что настолько многофакторная и многозадачная модель на стройке порой возникает, что, на мой взгляд, с ней может справиться зачастую только мозг профессионального строителя.

Тем не менее мы готовим базу для обучения искусственного интеллекта. Как говорят наши коллеги-айтишники, запрограммировать искусственный интеллект или купить для него базовую программу несложно и не очень дорого, а вот обучение и настройка работы ИИ — это масштабная задача, которую мы будем решать на основе собственных наработок.

И здесь мы планируем привлекать студентов строительных вузов. Они готовы включаться в эту работу, и это направление вызывает живой интерес именно в студенческой молодежной среде.

Студенты, которые к вам приходят на практику, возвращаются потом уже на работу?

Несколько студентов, проходивших у нас практику в период обучения, уже работают в нашем учреждении. Начиная с 2021 года, мы организовываем практику для учащихся строительных вузов, и стоит отметить, что за три года более 300 человек уже побывали на подконтрольных объектах ФБУ «РосСтройКонтроль». На сегодняшний день ребята с большим удовольствием приходят к нам на практику и оставляют положительные отзывы. Более того, в этом году мы ввели систему тестирования, которая позволила отобрать лучших кандидатов, обладающих необходимым уровнем теоретических знаний для должностей помощника геодезиста и помощника инспектора строительного контроля.

Также впервые в этом году на практику в центральный офис РосСтройКонтроля вышли первые практиканты направления «Цифровизация». Ребята приняли участие в тестировании и развитии программы для автоматизации процессов строительного контроля. Помимо этого, студенты были задействованы в разработке предложений по усовершенствованию используемых учреждением цифровых систем.

В целом следует сказать, что мы изучили кадровый рынок строителей по всей стране. В настоящее время, чтобы устроиться к нам, необходимо пройти довольно сложную систему собеседований, включающую различные тестирования, а также полиграфическое исследование. По статистике, это наше «сито» проходит один кандидат из десяти. Не то чтобы мы полностью исчерпали соответствующий рынок труда, но мы понимаем, что есть и другие организации, есть большие строительные, подрядные компании, есть серьезные заказчики, крупные инвесторы, которые также собирают лучшие кадры. Поэтому мы не единственные, кто стремится к совершенству, но на сегодняшний день костяк инспекторского состава мы для себя уже сформировали.

Если же говорить о практикантах, то сейчас мы готовы брать ребят по завершении бакалавриата на должности помощников инспектора строительного контроля — это в регионах, ну или по разным направлениям в центральный офис. Секций много: это работа и с проектной документацией, и с цифровой средой, поддержание нашей информационно-аналитической системы, и по линии высоких технологий — это и приборы, и беспилотники, и блок инструментального контроля.

То есть работа найдется на любой вкус, главное, чтобы у ребят горели глаза и они хотели трудиться. То есть проблем с дефицитом кадров у вас нет?

Проблемы есть, безусловно, и они не в Москве. У нас открыто довольно большое количество вакансий в разных регионах. Сложные локации — Чукотка, Республика Саха (Якутия), удаленные территории, где изначально всегда сложно с кадрами.

Но есть потребность в кадрах и в Центральной России, например, в Московской области. К нам приходят люди, работают, но затем их, как говорят, «хантят» — переманивают, потому что РосСтройКонтроль — это серьезный и авторитетный бренд, который успел заработать хорошую репутацию в стройотрасли.

Какие трудности в работе инспекторов?

Основная сложность в том, что, работая по всей территории России, мы сталкиваемся с разными подходами, менталитетами, взглядами на организацию строительства.

Нормативные документы не мы придумали. Мы призваны соблюдать установленные требования к качеству строительства. Поэтому фразы «а у нас так принято», «а мы всегда так делали», «а вы завышенные требования предъявляете» здесь неуместны. Но многие подрядчики к этому не готовы.

Очень много в регионах заказчиков, которые в силу различных факторов не имеют в своем составе профессионалов высокого уровня. Некоторых заставало врасплох, что инспектор, придя на стройку, принципиально и настойчиво требует достижения параметров в соответствии с проектной документацией, которая прошла государственную экспертизу, и того качества, которое устанавливается по нормативным документам.

В первую очередь мы видим неготовность генеральных подрядчиков и субподрядчиков, а также ряда заказчиков удерживать высокую планку, задаваемую нашими инспекторами.

Может, вы слишком высокую планку задаете?

Со слишком высокой планкой всегда можно разобраться, хуже, когда эта планка низкая. Тогда и качество низкое, и результаты не всегда адекватные. Бывают, конечно, перегибы — наши инспекторы действительно скрупулезно, очень тщательно подходят к приемке работ, но если мы где-то действительно завышенные требования предъявляем, то идет разбор на наших техсоветах.

Инспектор сегодня — лицо независимое ни от региональной власти, ни от заказчика, на которого мы фактически работаем. С самого начала нашим приоритетом было выстроить такую систему работы, благодаря которой специалисты РосСтройКонтроля могли качественно выполнять свои задачи без влияния извне. Инспектор всегда понимает, что именно он несет ответственность за то, что подписывает.

И здесь я могу сказать, что ни один сотрудник в Москве, начиная от руководителя проекта, который ведет эту стройку, и заканчивая генеральным директором, никогда не заставляет инспектора поступить неправомерно, понимая, что это его личная, персональная и зачастую уголовная ответственность при принятии решений.

Поэтому пусть будут завышенные планки и требования. Мы их разбираем тщательно, и совершенно ничего в этом страшного нет. В борьбе за качество строительства лучше перестраховаться.

Чего в вашей работе больше все-таки — контроля или какого-то содействия?

Мы не просто инспекция, которая приходит на стройплощадку и выдает замечания, принимает или не принимает объект. Мы ведь работаем и в режиме технической поддержки. Не все заказчики обладают полным спектром компетенций или полным составом профессионалов.

Из сложившейся практики — субсидия, которая выделяется из федерального бюджета на строительство регионального объекта, зачастую попадает в распоряжение заказчиков, не являющихся профессионалами рынка. Например, среди наших заказчиков были заведующий детским садом, главврач больницы, администрация муниципального района.

Даже в администрации нередко нет отдела капитального строительства. В лучшем случае эту функцию выполняет сотрудник с дипломом строителя, который призван организовывать данную работу. Соответственно, мы занимаемся фактически технической поддержкой и защитой интересов таких заказчиков, а их немало.

У нас в прошлом году было более 650 заказчиков, с которыми мы работали — огромное количество. Можете представить, сколько мнений возникает по тем или иным вопросам, когда у тебя 650 контрагентов, а РосСтройКонтроль один? Поэтому, конечно, мы должны работать по некоему эталонному стандарту, с единым подходом, и помогая в том числе заказчикам, из которых около 70% — это муниципалитеты, до которых дошли деньги, и, естественно, глава администрации очень рассчитывает, что мы сработаем профессионально и его в конечном итоге тоже не привлекут к административной или уголовной ответственности. Поэтому в нашем составе практически полный спектр специалистов, которые могут выполнять функцию технического заказчика — и эта техподдержка оказывается любому, кто о ней просит, если мы понимаем, что она заказчику нужна.

Помимо всего прочего, мы собираем большой объем аналитических данных: с каждой стройки в нашу информационно-аналитическую систему попадает вся детализированная информация о каждом объекте, включая фото и видеомониторинг, полностью контроль за бюджетным движением денег и пр.

Фактически для Минстроя России, для аппарата курирующего нас вице-премьера Марата Хуснуллина мы выступаем базисом, дающим возможность управлять в федеральном масштабе теми инвестициями, которые государство вкладывает в строительный объект.

Переход на технологии информационного моделирования насколько строительная отрасль России готова воспринять?

50 на 50 — так бы я оценил готовность или неготовность отрасли. Многие боятся этого, а мы полностью готовы: мы обучили людей, можем работать в безбумажной среде. У каждого инспектора есть квалифицированная электронная цифровая подпись. Есть программное обеспечение, которое нам позволяет обрабатывать файлы, выполненные в ТИМ. Полноценный проект, выполненный с применением ТИМ, позволит нам проще и качественнее осуществлять строительный контроль. Так что мы этого очень ждем.

Не боитесь, что с развитием технологий, ИИ, ТИМ и т. д. надобность в стройконтроле пропадет?

Я могу сказать одно: мы абсолютно не боимся, что станем не нужны после того, как все это заработает комплексно. Все интересные разработки, новые технологии — все это, если определить одним термином, электронные помощники. Используя их, мы повысим качество и производительность труда инспектора. С помощью электронных помощников мы уменьшим значимость человеческого фактора, субъективизм в проведении контрольных мероприятий.

У каждого человека есть право на ошибку. Инспектор — человек, он может устать, не выспаться, находиться в плохом настроении, приехать на объект и чего-то не увидеть. Машина беспристрастна, и если она правильно оценила информацию, у инспектора нет возможности не согласиться с машиной. Электронные помощники будут помогать человеку, повышая качество выполнения наших функций и строительного контроля.

Авторы: Сергей ЗЕЛЕНЦОВ